Каниспонедельники никак не отменить: как свердловские собаки помогают людям чувствовать жизнь

Группа депутатов Госдумы во главе с Ниной Останиной из КПРФ внесла в парламент законопроект о запрете любым собакам, и бродячим, и домашним, находиться в общественных местах. Если эта норма будет принята, ограничения коснутся не только питомцев, которые привыкли сопровождать своего человека в парках, ресторанах и магазинах. Новый закон перечеркнет долгую работу канистерапевтов с детьми в хосписах и психиатрических клиниках, в реабилитационных центрах и других учреждениях, где пациенты так нуждаются во внимании и тепле. Корреспонденты ЕАН Татьяна Томас и Юрий Капустин провели час в детском хосписе вместе с котами и собаками, которые помогают детям почувствовать жизнь.

Детский хоспис на Вторчермете – здание в садичном стиле XX века. Но во дворе как-то удивительно красиво – фотозона в виде ярких грибков, полукруглые скамейки, ухоженная территория.

Мы с одной канистерапевткой пришли раньше, и ее собака бесстрастно осмотрела меня. Я ожидала от нее хоть капельку терапевтической радости, но она обученно отвернулась и сосредоточилась на хозяйке.

Потом появился рыжий кот на поводке – он шел к собакам как в свою родную стаю, разве что хвостом не махал и не гавкал. В итоге собралась большая толпа – Алена с Ямато, Настя с Берри, Женя с Джемом, Оля с Пряником, Лена с Гошей, Саша с Милкой, Сергей с Рыжим, Лиля с Дорой. В их канистерапевтическом расписании неделя начинается здесь, на Агрономической, 12а.

У всех приподнятое настроение. Алена с черным сиба-ину Ямато (он самый активный) рассказывает, что ему всего два года, а он и в канистерапии успевает, а еще у него есть настоящая работа – искать взрывчатку. Для каждого выхода у него есть своя амуниция, и по ней он понимает, куда и зачем идет.

Собаки играют друг с другом, пока мы ждем. Спрашиваю, как они будут вести себя в палатах, и Алена говорит, что там все будет по-другому.

И вот толпа, в которой смешались люди и собаки, заходит в хоспис.

Удивило, что здесь нет привычного больничного стремления к стерильности – собакам только лапы вытерли, а мы всего лишь поменяли обувь.

Дети в большинстве лежачие. И видеть это, особенно в сравнении с активной собачьей толпой, тяжело. Несколько раз мне приходилось активно интересоваться тем, что показывали в окне, чтобы скрыть слезы.

Мысль, которая появилась сразу и не оставляла, - почему они лежат здесь, когда за стенами идет жизнь.

Но с приходом собак дети тоже оживают. Вот Вероника лет пяти, увидев нас в коридоре со своего детского стульчика для еды, тянет к нам полупустой стаканчик и хочет скорее встать.

Некоторых собак, благо все они небольшие, ставят прямо в постель к детям, те ложатся рядом, чтобы ребенок чувствовал тепло. Если ребенок не реагирует никак, собаку подносят к краю постели, пытаются собачьей лапой или хвостом потрогать за руку или ногу, чтобы у ребенка появились новые тактильные ощущения, - по-другому с этими детьми контактировать не получается.

Наверное, столько живых существ одновременно в этих палатах бывает только в эти каниспонедельники.

У Вероники спастика рук – собак она сразу хватает за то, что попадется. Не всем это нравится, но они стараются терпеть. Когда вся труппа выходит из палаты, Вероника обнимает меня, а я ее, и мы долго не отпускаем друг друга, и мне даже становится страшно, что же делать дальше.

Я вдруг понимаю, что в хосписе совсем не пахнет больницей. Пахнет чем-то нейтральным, слегка едой, даже долетает аромат каких-то духов – в общем, вполне домашний запах.

Мальчик Дима и его мама до нашего прихода смотрели большой настенный телевизор. Их палата похожа на обжитой номер гостиницы. Дима, лежа на медицинской кровати, спрашивает про собак, общается. Он, наверное, самый большой здесь, по крайней мере, по росту – его ноги длиннее, чем кровать. С виду самый обычный подросток, которые бегают по улицам.

А у Марии сегодня день рождения, ей исполнилось 17. Всей толпой мы поем ей «С днем рожденья тебя!», а потом по очереди подходим к ней с собаками, обнимаем и поздравляем. Больше всего она похожа на девочку с улицы Токио – бело-розовые волосы, платье цвета бабл-гама и очаровательно стеснительная улыбка. У Марии очень милая девочковая комната: на стене шарики, какие-то украшения, гирлянда-растяжка из собачьих лап, на столе – наполовину съеденный торт.

Но самое радостное случилось сегодня у мальчика Вани. Обычно не реагирующий ни на людей, ни на животных, он в этот раз позволил окружить себя вниманием, и ему это явно нравилось!

Канистерапевты говорят, что они приложили невероятно много усилий, чтобы получить от него хоть какую-то реакцию, и не они одни. И вот только что, на наших глазах, случилась эта маленькая победа.

Спустя час собаки покидают хоспис, и он опять затихает.

Для меня эта часть жизни – это что-то за гранью. Но эти люди и их прекрасные, дружелюбные, обученные собаки завтра поедут в детскую психиатрическую больницу на Сибирском тракте. Потом – в центр помощи «Отрада» и снова в хоспис, на этот раз взрослый, - вся неделя расписана по дням, с понедельника по воскресенье.

Наверное, собаки лучше всех понимают, как нужно просто быть рядом — без слов, без жалости, без вопросов. Просто дышать рядом, пока другому становится легче. Просто делать. Поэтому я сегодня тоже стала волонтером.